Считаю, что метафизические вопросы являются самыми важными из всех возможных вопросов.

• Почему вы занимаетесь наукой?
• Я занимаюсь не наукой, а философией. Больше того, я занимаюсь преимущественно метафизикой (и отчасти этикой). Почему я этим занимаюсь? Потому что считаю, что метафизические вопросы являются самыми важными из всех возможных вопросов. Существует ли Бог? Существует ли необратимое течение времени? Существует ли свобода воли? И если она всё-таки существует, то существует ли объективно правильное и неправильное её применение - объективные добро и зло? Исчерпывается ли сущность любви/красоты/морали/жизни/смерти исключительно физиологическими, поведенческими и социальными аспектами, доступными для научного изучения? Исчерпывается ли вообще мир явлениями, доступными для научного изучения? Хочет ли мир от нас чего-либо (интеллектуального прогресса/морального прогресса/прогресса осознанности) или же ему абсолютно всё равно, какие поступки мы совершаем, и какие физические события в нем происходят?
  
  От того, в чем состоят правильные ответы на эти вопросы, зависит не просто благополучие отдельного человека или его здоровье. От них зависит вообще всё.
• Что вы делаете хорошо?
• Предположу, что я сравнительно неплохо умею формулировать вопросы. Так, мне кажется, будет довольно трудно утверждать, что на поставленные выше вопросы не существует правильных ответов. Ведь каждый из вопросов представляет собой выбор между двумя альтернативами: либо да, либо нет. Причем ответ этот зависит исключительно от положения дел в мире, а не от мнения людей.
• В чем у вас есть опыт?
• У меня есть удивительный опыт принятия себя и своего места в мире, опыт нахождения в гармонии с самим собой.
• Чему могли бы научить других?
• Вы будете смеяться, но на данный момент я полагаю, что ничему из того, чему я действительно хотел бы научить кого-то, я научить не могу. Возможно, мне было бы легче понять, как это следует правильно делать, если бы я лучше понимал, как я сам научился тому, что хочу передать. Но в том-то и дело, что мне это совершенно неведомо. Просто мне повезло. Никаких других объяснений у меня нет.
  
  Отчасти именно с этим связано то, что я решил временно оставить всякое преподавание философии и сосредоточиться на исследовательской работе.